Передо мной учебник литературы девятого класса средней школы,

на его страницах портрет эстонского писателя Арво Валтона .Мне

очень приятно видеть рядом этого человека, произведения которого изучают в школе, одного из ста достойнейших граждан, вошедших в историю Эстонии ХХ-го века.

Ярослава Чудновская : Приветствую вас, уважаемый господин

Валтон! На сегодняшний день, вы, известная фигура в стране, живой классик, наверное, лёгким путём не назовёшь вашу жизнь, ведь не проснулись же вы наутро знаменитым...

Арво Валтон: Ну, я бы не сказал, что прожил очень уж сложную жизнь, считаю, что прожил счастливую жизнь...А насчёт учебников - всегда неудобно, если ты... ещё живой, а тебя в классики.. но хочется быть живым, конечно..

Я.Ч. Вспомним  путь маленького Арво, его  корни..с этого ученики начнут рассказывать биографию писателя Валтона.

А.В. Я из маленького эстонского местечка Мярьямаа, там родился, мои родители были очень бедными, простыми людьми, много и тяжело трудились. Через девять лет отец своими руками выстроил дом, приобрёл аж две машины... значит, можно было в  республике жить, но увы, это не понравилось новым властям, советским, и после “второго прихода” русской армии в сорок четвёртом году отца, одного из первых в нашем посёлке, арестовали. А маму с нами, двумя сыновьями- двойняшками вывезли в Сибирь в сорок девятом, к счастью, мой старший брат учился тогда в Таллинне и смог избежать этой участи.

Я.Ч. И сколько Вам было лет, когда вы были вынужденны уехать из Эстонии?

А.В. Мне было тринадцать лет, учился в шестом классе, но мы не уехали! нас “уехали”. Думаю, описаний, как вывозили двадцать тысяч человек за три дня, довольно много... и это была не первая высылка, первая...  в сорок первом году, когда исчез мой отец...на два дня ... сам он из Хийюмаа, с юмором, жизнерадостный...а тут  вернулся и плачет, рассказывает, как вывозили людей...его, имевшего машину, просто мобилизовали возить, он вынужден был под “ружьём “это делать,  даже своих знакомых эстонцев из окрестностей Хаапсалу... их погружали в вагоны.. очень грубо и везли в Сибирь, в неизвестность... так что опыт был. И после войны время от времени возникали слухи, что вот - вот будет новая высылка, мы даже привыкли к этим слухам, а тогда... в сорок девятом... мамы не было дома, нас же вечером, детей предупредили, что возможна высылка,  думали, что соседка успеет разбудить и мы убежим...действительно кто -то постучал, но дом уже был окружён солдатами с оружием, бежать некуда...

Я.Ч. Страшно было?

А.В.Не так уж страшно, но и нелюбопытно, конечно. Хотя тринадцатилетнему человеку на свете всё может быть любопытно.Мы залезли под одеяло... одетыми,  подняли, спросили про маму.

На стене у нас висели портреты эстонских писателей -классиков  , русский офицер указал на Лидию Койдулу и спросил: “Это мама?

Мы сказали - нет,  удивились, что он не знал, кто такая Койдула. На второй день стража ушла и у нас была реальная возможность убежать, но мы не ушли из дома.  Помню, что даже в свой последний свободный вечер построили скворечник... значит надеялись.. на третий день нашу маму поймали в Йагала. Кто -то указал где  она прячется...многие говорят, что списки составляли свои же ...эстонцы. Да, конечно, в волости был парторг, староста или тогда председатель  сельсовета, которые   должны были списки составлять, им дали какие -то контрольные цифры... они бы сами это не сделали... говорить, что эстонцы выслали эстонцев -не правомерно...

Я.Ч. А когда последний раз вы видели своего отца?

А.В. Нам было тогда  по восемь лет, я говорю “нам”, потому что мы с братом “двойняшки,”  всё время говорили “мы”. И так... отца увезли в сорок пятом и мы его видели через окно маленькой теплушки , когда их вывезли окончательно на Колыму... встретились, когда нам было уже семнадцать... в Магаданской области, даже в этой страшной Колыме  жизнь была  лучше, чем в Новосибирской области, в деревню куда нас сослали.

Я.Ч. Понимали ли мама, что уезжаете навсегда?

А.В. Требовали подпись от мамы, что мы добровольно переезжаем навсегда, но мама была женщина  с характером и подпись не дала. Но это ничего не значило... Через всю Россию проехали, Новосибирская область стала местом нашей ссылки...у нас, детей было ощущение, что мы никогда не сможем вернуться, хотя в мечтах всё время жила

Эстония... в снах видели, как мы, мальчишки выстроим самолёт и убежим оттуда... Режим был суровый, контролировал комендант,

нельзя даже было в соседнюю деревню ходить.. но для детей всегда мир более солнечным  выглядит, они приспосабливаются к тем

условиям куда попадают. Для взрослых же, это было полной поломкой их образа  жизни. Но мы там меньше боялись, чем люди, которые оставались ждать всё новых репрессий, всё новых высылок. Уже после нам  рассказывали товарищи, что они на наши парты, выссланнных одноклассников, ставили в чернильницы подснежники... была весна..но и  это потом запретили, нас нельзя было  вспоминать даже.

В сибирской деревне  мы пошли в школу, в пятый класс, сперва были оценки только пятёрки и единицы, зубрили, языка ведь русского совсем не знали.. с благодарностью вспоминаю мою учительницу Нину Ерофеевну, она заставила всех эстонских детей пойти в школу, о людях я не могу ничего плохого сказать.

Я.Ч. То есть, враждебности как таковой, к выссланным среди местного населения не было?

А.В. Была какая -то боязнь, всё же пропаганда сталинская действовала,  разговоры “приезжают враги народа, страшные преступники и т.д.”

Но люди имели какой-то опыт, потому что в этой деревне уже были сосланные немцы, калмыки.. но, конечно, мы были... другого типа что ли..сами себя считали “чище и лучше”... другая культура, другое поведение, но  такого не было, чтобы наши люди страдали от местных.

Я.Ч. Вы там соблюдали эстонские традиции,  встречали праздники?

А.В. Люди всегда - люди, стараются веселиться, помню Рождество, ёлок нигде не было, росли только берёзы и осины, с Севера привезли в школу сосну... такая радость была !

Я.Ч. Получали  ли вы известия из Эстонии?

А.В. Письма писали всё время, получали посылки, которые очень  помогли. У нас ведь в Эстонии остался старший брат, который сам ещё учился, его родственники поддерживали и мне дядя деньги присылал для учёбы....круг добрых деяний ходит по людям, мы никогда не сможем отплатить тем, которые нам делали добро, мы делаем кому-то добро, и этот человеческий круг помогает нам жить и выживать.

Я.Ч. Сколько в общей сложности вы были в ссылке?

А.В. Пять лет, нам было семнадцать, когда мы уехали на Колыму к отцу. Он уже освободился из лагеря, но считался ссыльным, там я закончил среднюю школу. Россия велика и “порядка нет “.  Не знали

местные чиновники, что могут выссылать с детьми, целыми семьями, мне выдали паспорт по ошибке и я быстро оттуда удрал, приехал и

поступил в политехнический, хотели отослать обратно, но вышел закон, чтоб студентов не трогать, иначе бы меня вывезли назад.

Был пятьдесят четвёртый год, родители возвратились в пятьдесят седьмом, а в пятьдесят восьмом вернулись уже все, которые хотели вернуться.

Я.Ч. Как вас встретила Эстония?

А.В. Родина!.. Огромное восхищение внутри... Но мы увидели, как люди боятся нас, Сталин умер в пятьдесят третьем,  а страх был ещё очень велик. Нас принимали, но не так, как может быть мы ожидали, что вернулись “многострадальные.”

Я вспоминаю как залез на лыжную вышку в Мустамяэ, смотрел оттуда  на Таллинн, был закат, такое острое ощущение Родины! Было прекрасно! И в то же время именно там я понял, что никто мне не поможет, что я сам должен пробиться...восемнадцать лет было - и это ощущение запомнилось на всю жизнь.

Я.Ч. А когда вы посетили дом, где родились, свою “ маленькую Родину”?

А.В. Сперва когда  вернулся, я прятался у знакомых,  лгал, что не был высслан, иначе не поступил бы  в институт, даже фальшивую справку достал, что мой отец был добровольным наёмным  рабочим. Пошёл к ректору ТПИ Шмидту показал справку, он всё понял... и меня больше не расспрашивали. Какая -то защита была, даже среди убеждённых коммунистов, и многие другие это так же ощущали. Я, конечно, мечтал о Тартусском университете по своим наклонностям, но там  идеалогический контроль был куда более жёстким, чем в ТПИ.

А поездку домой всё откладывал, не хотелось ехать туда, как будто это м е с т о... нас  в ы к и н у л о, место не виновато, но было такое чувство...

Пятнадцать лет я туда не ездил... в Мярьямаа... должно было пройти время... Дом вот теперь вернули, который отец когда-то своими руками выстроил... и снова полюбил я это место...  в жизни и в любви... вот такие “синусоиды” проходят.

Я.Ч. Какую профессию вы  получили в ТПИ ?

А.В. По образованию я горный инженер и отработал по специальности почти девять лет.

Я.Ч. И вдруг... вам захотелось писать? Как это произошло?

-5-

А.В. Не-еет, не вдруг, всю жизнь хотел, мальчиком ещё мечтал

Но  никогда не думал, что в условиях советской действительности, по отношении к которой, я считал себя врагом да и она меня также,  смогу стать писателем, ведь я мог только против этого режима писать, потом начали печатать... с шестидесятого года... я научился всё- таки так писать..

Я.Ч. А когда возникло решение уехать учиться в Россию?

А.В. Мне всё-же хотелось своё “настоящее” изучать, шёл пятьдесят восьмой год, времена стали “потеплее”, но был закон, что должно пройти три года после окончания одного вуза. Знакомые посоветовали пойти учить не просто литературу. Поступил во ВГИК, закончил с отличием сценарное отделение, там у меня были прекрасные товарищи, интереснейшие педагоги...а на втором курсе меня хотели исключить, мой мастер Каплер, сам пострадавший от сталинского режима, сказал обо мне , что мне не место в идеалогическом заведении, что я, якобы, не “свой” человек. Тогда меня перенял Вайсфельд, который очень тепло ко мне отнёсся.

Я.Ч. Как же вам всё- таки удавалось писать при тоталитарном режиме,    при давлении советской идеалогии?

А.В. Не так всё просто, и в советское время можно было жить, теперь иногда с иронией мы говорим, что та “иррациональность” советского режима очень помогла становлению писателя, всегда приходилось искать и находить какой- то выход, режим-то был абсурдный, так что, какими -то абсурдными путями можно было выходить из положения. Будь при этом режиме немецкая чопорность, страшнее было бы. Ещё обязательно надо учитывать “тихое” сопротивление всего эстонского народа. Может это громкие слова, но в народе всегда есть разные люди,  идейные коммунисты  и те же начальники, они где- то нас  “заслоняли” что-ли, зная даже, что я писатель, настроенный против существующего режима.  Мы, молодые,  были для них “плохими” мальчиками, существовал даже такой список “грешников.” Пауль Эрик Руммо всегда входил туда. Ответственные коллеги  предчувствовали, что мы способны писать, что-то делать для эстонской культуры. Не могу не вспомнить и многих каръеристов, которые вроде не были коммунистами, но никогда не заступались за таких, кто “против шерсти” гладил режим. Мой друг Эрик Пюхи, с которым мы подружились в Сибири,  когда меня  не печатали и мои рукописи

лежали под сукном, сказал : “  Всегда помни,  что ты враг этого режима, если они тебя печатают -они ошибаются”.

Я.Ч. Вы являетесь Президентом ассоциации Финно- Угорских литератур, может быть жизнь  на Севере дала толчок к этой деятельности?

А.В. Вполне вероятно, соприкосновение с разными народами

и культурами, взять хотя бы наше село - украинцы, казахи, немцы, калмыки -тогда они потеряли всё, а малые народы в советской державе?  кому и как удалось выжить в империи?

Литература и этот интерес- очень разные вещи, последнее- было моим хобби, я добивался командировок, ездил иногда просто с рюкзаком,

беседовал, расспрашивал людей, как они живут, как они в культуре чувствуют себя. Вот, угро- финны -наши родственники, хотя родство-

вопрос сознания, мы  им нужны, мы -это какая-то поддержка. Когда приезжаем к своим “восточным “ братьям, ощущаем тепло человеческих отношений.

Я.Ч. Испытываете ли вы обиду за своё детство, за прошлое?

А.В. Обиды  к русским, как к таковым нет, в чём они виноваты?

Может лишь тем, что терпели этот режим, но ведь народ тоже страдал.

Почему позволили случиться тем страшным вещам, - вот это требует исторического анализа. Мне странно слышать сегодня от людей, что мол раньше было лучше. Надо каждый день читать хотя бы страницу

“ Архипелага Гулаг” Солженицына, чтобы понять отчего мы освободились... и вообще вспоминать нужно не только самое светлое...

нельзя забывать какие были в истории... свинства, чтобы они не повторились, и это нужно знать  молодому поколению.

Я.Ч. Вы сегодня живёте в свободной Эстонии, вам всё  здесь нравится?

А.В. Не могу так утверждать, но, честно говоря, ведь я сам участвовал

во всех процессах, строил новую Эстонию. Думал, что ещё хуже будет, правда.”Переходные” времена  всегда трудные, предполагал, что мы врят ли  обойдёмся без нажима со стороны былого “старшего брата”, что будут всякие, не очень полезные нам, международные интересы, что мы не сможем изолированно поднять свою страну. И хотя нам совсем не нужен  Европейский союз, но это для нас неизбежность - мы должны туда войти, потому что находимся под угрозой -и это факт.

А не нравится здесь - бюрократия!  Её одинаково чувствуют и эстонцы и русские проживающие в стране, а ещё коррупция, но не такая уж повальная,  как говорят или пишут в газетах. Я абсолютно уверен,

-7-

что есть много честных политиков, но другие нечестные, марают и портят лицо этой политики. Ведь и в “поющей революции” первыми стартовали жулики. Не зря говорят, что подготавливают революцию теоретики, проводят фанатики, а плоды снимают -жулики. Так и у нас случилось. Но всё произошло не так страшно, как можно было предположить, хотя бы по сравнению с Россией. Мы всё  же  живём довольно нормально. Конечно, всегда есть люди, которые с трудом или вообще не приспосабливаются к переменам, психологически не могут работать в новой системе. Это никакое не оправдание, но живёт  в нас  наследие советского времени, ленность... И всё -таки, я считаю, что Эстония -сравнительно успешная в восточном блоке стран.  Жить надо будущим, которое не бывает без прошлого, без опыта. То что происходит вокруг нас, может быть нужно оценивать этим прошлым... Югославия, теперь Чечня... кому это нужно? Кому выгодно бомбить там эти города? Ведь не доказано, что взрывы в России были произведены чеченцами... надо доказать, есть презумпция невиновности, надо найти тех конкретных террористов, а не убивать мирных людей этой страны. Ведь нельзя же говорить, что весь народ вдруг стал преступником. Пусть себе живут сами.. Пусть Северный Кавказ справляется самостоятельно... Страдают простые русские матери, погибают молодые парни..Кому нужна эта война? Какой-то “верхушке”, которая делит нефть, барыши или имеет политические интересы. Может нужно выяснить что было в прошлом, чтобы понимать  происходящее сейчас и стараться  что-то делать для блага своей страны.

Я.Ч. Ваши дети сейчас в таком же возврасте, какими вы были выссланны  из Эстонии. Что они знают о вашем детстве?

А.В. Я специально ничего не рассказываю...но в разговорах какие-то детали проскальзывают...жизнь идёт своим чередом, что пережило наше поколение им может казаться случившимся до  “Великого потопа.” Но они много знают о Сибири, реагируют по- разному, в зависимости от характера. У меня шестеро детей и мне кажется,  что все они большие патриоты Эстонии, кстати, очень интересуются финно -угурскими делами, значит сумел я всё -таки что-то посеять в них... Дочка Маарья считает своей любимой книгой мой роман про Сибирь...как будто такое далёкое для неё время...может- быть потому что там есть история любви...

Я.Ч. Эта книга о вашей жизни?

А.В. Да,  этот роман -моя жизнь...более девятисот страниц рукописи, я его писал в восемьдесят четвёртом году, и надежды напечатать в то время никакой не было, никакого просвета ещё...эту работу я делал из чувства долга, КГБ следило, что я пишу и я всё время боялся, что рукопись могут реквизировать. Я даже сделал микрофильм с него и послал в Австралию и в Америку, рукописи же прятал в гараже.. не верится, что время  так быстро поменялось...название моей книги “Угнетённость и надежда...”

Я.Ч.В чём сегодня ваша Надежда?

А.В.Я очень доволен своими детьми, и если я говорил, что прожил счастливую жизнь, то  благодаря и  этим детям...