В Эстонии дзюдо входит в тройку самых результативных видов спорта: наши дзюдоисты завоевали более 20 медалей на Олимпийских играх, чемпионатах мира и Европы. Прибавим к этому еще десятки медалей с Кубков мира. Но как обстоят дела со сменой? Ведь дзюдо – это такой вид спорта, технические основы которого необходимо освоить уже в детстве.

В Таллинне существует уникальный спортивный клуб дзюдо для самых маленьких спортсменов – Tоni Judokool, в котором есть даже группы, где малыши занимаются вместе с родителями. Здесь воспитывают и тренируют свыше 350 дзюдоистов с трех до двенадцати лет, причем разных национальностей: и со всеми тренер Тони Эйландт, владеющая русским наравне с эстонским, находит общий язык.

Работа с юными спортсменами имеет особую специфику, и сэнсэй должен быть не просто мастером своего дела, но и педагогом. В Эстонии по-настоящему умели тренировать детей две глыбы эстонского дзюдо: Андрес Лутсар и Юрий Саакян. Тони, сама профессиональный педагог, в свое время училась у этих знаменитых тренеров. А потом пошла еще дальше: углубляясь в мир именно детского дзюдо, показала, как важно опираться на помощь родителей. Для детей необходимо создавать игровое начало, тут помогает музыка и пение самого сэнсэя, ритуалы, основы японского языка, красивый зал.

В этом клубе у детей кимоно оранжевого цвета, которые спроектировала и собственноручно сшила Тони. Тренер создала и первые учебные фильмы о детском дзюдо. Для малышей она первой начала проводить состязания по сумо, поскольку имеет квалификацию и по этому виду спорта.

Но предоставим слово самой Тони.

– Каков был ваш путь к созданию собственной школы?

– Меня долго уговаривали начать тренировать детей, Индрек Пертельсон (двукратный призер Олимпийских игр в тяжелом весе – прим. ред.) проявил завидное упорство. В итоге уговорили набрать одну группу, две тренировки в неделю. В середине сентября 1995 года в рядок сидели девять ребят, а в феврале уже были две полные группы. Через год у меня были четыре группы – около 120 детей. И я поняла, что это именно то, чего мне не хватало в жизни: все последующие годы ловила себя на мысли, что я счастливый человек. Мне нравилось планировать и воплощать в жизнь задуманное, причем я была довольно свободна в выборе – лагеря, мероприятия, методика тренировок, дальнейшее образование... У меня были хорошие коллеги, мне нравилось работать в клубе Пертельсона. Он – незаурядная личность, целеустремленный, мужественный человек. Но время шло, и я из всего этого выросла.

– И вы решились на создание своей школы – не побоялись ответственности?

– Надо было идти дальше, а без собственной школы я этого пути не видела. Индрек тоже вырос, ему предложили место спортивного директора Европейского союза дзюдо. Он много отсутствовал, наша малышня ушла для него на задний план, что меня очень задевало. Вот так и получилось... Создавать что-то совсем не трудно: нужно иметь четкое представление о том, чего ты хочешь, трезво оценить ситуацию и свои возможности. Ну и, конечно, капельку дерзости. Вынашивая идею о собственной школе, я поняла, что лучше меня никто этого не сделает.

Но создать свой клуб оказалось не так-то легко. У нас дзюдо для детей в клубах всегда было низшей подготовительной ступенью, а не чем-то самостоятельным. Считалось, что в каждом «настоящем» клубе должен быть чемпион Эстонии или – еще лучше – мастера международного уровня. А тут, видите ли, одна дама, никакая не чемпионка, желает возглавить целую школу?! А то, что эта дама – педагог, постоянно повышающий квалификацию в Англии, Японии, Финляндии, вроде бы не имеет значения. Определенный консерватизм мужского мышления был налицо.

Еще долгое время настоящие мастера эстонского дзюдо меня не принимали всерьез. Но детям и родителям тренировки нравились, мое умение организовывать детские соревнования и готовность прийти на помощь Федерации дзюдо в любых ее начинаниях повысили мой авторитет. И сейчас все больше тренеров начинают понимать, что детское дзюдо требует немного другого, особого, может быть, даже женского подхода. На сегодняшний день у меня занимаются 357 детей и помогают мне в этом семь профессиональных тренеров.

Занятия и что-то еще

– Но школе, кроме тренировок и соревнований, видимо, нужно и еще что-то?

– В течение каждого учебного года мы празднуем День отца, Рождество, Масленицу, День матери, проводим три домашних и два республиканских турнира, а в конце – общий семейный праздник в Куртна в Тембу-Вембумаа, где завершаем наши дела, благодарим родителей и награждаем детей за успешные выступления на соревнованиях. А потом разъезжаемся по лагерям. Летние спортивно-оздоровительные лагеря – это совмещение приятного с полезным. Раз в год навещаем дружественный финский клуб в Вантаа. Эту поездку мы используем и как познавательную, посещая с детьми интересные места в Хельсинки.

– Но детей нужно не только любить, но и воспитывать. Расскажите о ваших принципах, методах.

– Честность, чистота мыслей, бескорыстие объединяют детей всего земного шара. Хочешь с ними ладить – посмотри на мир с высоты их роста. Дети нуждаются в четких правилах поведения, если же они, правила, расплывчаты, не стоит ожидать хорошего результата. Разговаривайте с ребенком как с взрослым и сами ведите себя подобающе, тогда заслужите уважение.

Не надо бояться признавать свои собственные промахи и поражения: дети поймут ваш конфуз и даже помогут выбраться из затруднительного положения. Жизнь проста, это мы сами создаем себе трудные ситуации. Ложь и манипуляции остаются за дверьми, когда я с детьми с глазу на глаз. Они – мои лучшие учителя и друзья. Учусь у них говорить правду и не бояться этого. Соврешь раз, другой, а на третий раз не помнишь, что точно соврал. А потом стыдно.

И еще. В группах всегда есть детки, которых пугает рандори (схватка – прим. ред.), а соревноваться им все-таки нравится. Чтобы использовать потенциал таких детей, предлагаю им тренировки другого склада и даю им возможность проявить себя на спортивном поприще. Ребенок никогда не должен страдать от комплекса неполноценности!

– Вы – человек неугомонный, и у вас вероятно есть еще немало интересных идей?

– В Италии я познакомилась с очень интересным проектом VESI – Volunteering in Europe and Social Inclusion (Добровольчество в Европе и социальная интеграция). Тема касалась работы с гандикап-детьми и взрослыми. Мы побывали в Итальянской ассоциации семей с умственно отсталыми детьми и взрослыми, в спортивных клубах в Кремоне и в Женеве, где проводятся занятия дзюдо с умственно-отсталыми людьми. И у меня родилась мысль организовать такое движение в Эстонии. Проект представляется мне нужным и перспективным, но требует тщательной подготовки и досконального знакомства с соответствующей системой у нас дома. Здесь требуется поддержка городских властей.

– Вы окончили Тартуский университет в 50 лет. Зачем? И откуда черпаете силы?

– Когда человек занят делом, годы не имеют значения. Мамы говорят моим маленьким воспитанникам: «Тони стала бабушкой», а они громогласно протестуют: «Какая бабушка? Тони – наш тренер». А в университет меня привела ответственность. Кто из родителей хотел бы доверить свое чадо тренеру-дилетанту? И конечно же, мне надо было доказать себе самой и всему нашему маленькому миру дзюдо, что я вошла в него не просто так, а с миссией. Слишком часто старались решить мою судьбу неучи и лентяи. Я предпочитаю стоять на земле твердо, на двух ногах.

Справка «ДД»:

Тони Эйландт
Третий дан, четвертая категория тренера по дзюдо.
Образование:
Таллиннское педагогическое училище,
факультет физической культуры и спорта Тартуского университета,
факультет физической культуры и спорта Университета Бата (Великобритания), специальность – элитное дзюдо.
Призер Всемирных игр полицейских и пожарных: бронзовая медаль в абсолютной категории по дзюдо и золотая медаль по пауверлифтингу

Ярослава Чудновская

Ах, как жаль, что сегодня в Эстонии не существует званий театральным деятелям, ибо моя собеседница обладала ими  в большом количестве. Примадонна Оперного театра, народная артистка Эстонии, народная артистка  Советского союза, лауреат множества премий и наград - Маргарита Войтес.

Вы дочь военного, может дисциплина и трудолюбие привели вас к славе?

Я родилась Примадонной, ибо уже в три года, выступая и наряжаясь перед гостями, заявила,  что  “Я -  Артиста.”  Театр  “Ванемуйне.” был тем местом, где  родилась Мечта о театре.

Время учёбы в Консерватории не только обретение профессии, но и незабываемые встречи с мастерами, корифеями эстонской сцены.

В 1955 году после окончания школы  меня прослушал  в Консерватории Александер Ардер и похвалив “ красивый голосочек” сказал, что этого недостаточно, нужно учиться в музыкальной школе, знать сольфеджио, быть подготовленной к учёбе в консерватории. И я обидившись, а может протестуя, пошла учиться в Тартуский университет на библиографический факультет. Там  познакомилась с руководителем студенческого эстрадного оркестра Игорем Грабсом. С этим оркестром много ездили, выступали на только созданном, Эстонском телевидении. Был большой успех и меня пригласили петь в оперетту. Ставили спектакль “ Фиалка Монмартра.”. Мой друг и партнёр в  спектакле  Ян Сауль вызвался  дать положительную рекомендацию на актрису Войтес своей маме педагогу  Линде Сауль. Музыкальная школа, подготовительные курсы, а уже потом  консерватория. Так что, путь в Музыкальную Академию, как ныне называют  Таллиннскую Консерваторию, был не простым. Эстафету нам передали выпукники- студенты, в будущем знаменитые вокалисты Хендрик Крумм, Урвэ

Таутс. А со мной по коридорам бегали, влюблялись, сидели в библиотеке и сдавали экзамены Эри Клас,  Эндо Лойтмяэ, Аада Куусеокс и др.

Во время учёбы разрешалось участвовать в спектаклях или концертах?

Что вы, наши педагоги были категорически против,  ибо  имели горький опыт такого мероприятия. Но меня не “уберегли.” Я выступала на конкурсах и приняла приглашение от духового квинтета с которым объездила Урал, целинный край и много других мест необъятного Союза. После гастролей передо мной встал нелёгкий вопрос, продолжить образование или взять академический отпуск в связи с декретом,  так  как  ждала на свет появление своего первенца.

Но родители отважно ринулись мне на помощь предлагая заботу о внуке, лишь бы их “Примадонна”  смогла  продолжить учёбу.

После окончания вуза вас ждал прославленный театр, возглавляемый известным далеко за пределами Эстонии, Каарелем Ирдом. Целой махиной, огромным  театральным  комбинатом, состоящим из  драмы, балета, оперы и оперетты  руководил  Мастер.

Вы не боялись потеряться в лабиринтах  такого Дома?

Ещё как боялась, Каарель Ирд не дал мне опомниться и сразу бросил на уже идущий репертуар. А риск, он сопровождал меня по всей жизни...

Не увлекали вас иные жанры, кроме оперы?

Петь в опере не было моей мечтой, я видела себя артисткой оперетты, да и педагогами моими были Тийна Каппер, Ида Урбель,  Удо Вяльяотс. Но сама Опера меня выбрала. В театре я даже принимала участие в нескольких драматических спектаклях, но не переставала мечтать о оперетте, где смогла бы  реализовать  все свои возможности, выразить  мысль  в голосе и  пластике.

Кто же переманил вас в Таллинн,  в театр “Эстония”?

Соблазнителем оказался  Хендрик Крумм. Для успешной работы необходим  был ансамбль - партнёры,  дирижёр,  постановщик и всё это тогда имелось в таллиннском театре, куда я перешла. Даже когда меня приглашали в Москву в Большой, я  не захотела покинуть “Эстонию.”

На каком языке пели тогда оперу? Этот вопрос сегодня кажется наивным, ибо во всём мире давно поют на языке оригинала.

Ох, Эстония тогда была частью особого мира, закрытого пространства.

У меня была возможность сделать пластинки в Москве  “Травиаты,”  где я пела  Виолетту, Джильды в “ Риголетто” и др., но только на русском языке, я отказалась

и таким образом пострадала, лишившись записи.  А в Эстонии все оперы соответственно звучали на эстонском, но к счастью, уже при мне стали петь на языке оригинала.  В дальнейшем я  пела на итальянском, русском, немецком. Есть языки, в том числе и эстонский, которые очень хорошо ложатся на музыку.

Часто ли театр гастролировал, куда вы имели возможность выезжать?

Не так уж много мы разъезжали. Благодаря усилиям Эри Класа состоялись гастроли в 1972 году в Италию. Тогда на сцене нашего театра было много постановок впервые осуществлённых на территории Советского союза. А Аарнэ Микк был одним из экспериментаторов в оперном искусстве, смело нарушал устоявшиеся законы, передвигал очерёдность сцен. Это теперь пошли ещё дальше, открывают купюры, т. е. раздвигают возможности оперы.

Вы выступали на многих правительственных концертах, как принимали в этих кругах?

В Большом театре я была первой солисткой из Эстонии. В Кремлёвском  Дворце съездов мне сделали сольный концерт, пела с духовыми и симфоническими оркестрами, выступала с романсами. Я была любимой певицей Индиры Ганди, и каждый её приезд приглашали петь русского “Соловья” Алябьева эстонскую певицу Маргариту Войтес.

В компаниях среди друзей вы поёте?

Нет, сейчас уже не пою, раньше в кругу школьных друзей пела много и музицировала, а когда это стало моей профессией перестала, за столом такое выступление часто кончается потерей голоса.

А можете ли вы петь другие партии?

Могу, но не всегда осмеливалась. Я ведь по школе не пою,  педагог не занимался мною, как колоратурным сопрано, она старалась расширить  мой голос, из-за этого я потеряла несколько возможностей высоких нот наверху. Посчастливилось спеть Альчину Генделя, а это партия драматического сопрано. А вот Кармен так и осталась мечтой...

Что послужило причиной вашего ухода из театра?

Наверное звёзды расположились особым образом... Также, как когда-то я ушла из Тартусского университета, решив в одночасье свою судьбу, так я покинула театр, меня тяготила атмосфера и отсутствие работы. В 1990 году я ушла из театра “Эстония,” совсем не думая, что ухожу из профессии. Но депрессия охватила настолько, что целый год  просидела дома, смотрела телевизор, вязала, ела

мороженое. Таким образом организм, видимо, реагировал на многолетнее напряжение. Мои друзья и бывшие коллеги не дали долго киснуть и призвали к труду. Я стала давать сольные концерты, выступать в церквах, Домской, Нигулистэ и др. Раньше я  боялась орган и только сейчас оценила  необыкновенный инструмент. Мои концерты носят названия: “ Вечер с Аvе Маria” и посвящены памяти бабушки от которой получила голос и моей внучке Марии.

Эти концерты собирают много людей, они подходят близко, хотят дотронуться, как до иконы, сказать что-то хорошее...

В моей прошлой жизни было столько счастья, встреч, успеха, видимо, в мире должно быть равновесие, если сегодня я страдаю. Людям моего поколения сейчас очень тяжело и я не имею права, наверное, жаловаться.

Говорят, что у Скорпионов старость должна быть счастливой, значит я ещё не старая, утешаю себя...

P-S- А совсем  скоро- поделилась со мной Маргарита Войтес- выходит моя пластинка.  Если я ещё могу дарить радость своим искусством, я  должна это делать пока живу.