Сын отца моего
Мать его только родила. Он не знал ни рук, ни груди ее. Молодая женщина с рождением ребенка скорее почувствовала физическое облегчение от так долго ей мешавшего, безобразно распухшего живота, чем счастье материнства. Видимо мужчина, виновник ее греха, не был любим ею. А после родов она отлучила с ребенком и его отца. Малыш был отдан бабушке, а мужчина так до конца не поняв поступок женщины, обозвав блудливой сукой навсегда вычеркнул из жизни.
Все эти события происходили давно – больше полувека назад, а брошенные мужчины были моими братом и отцом. Только та женщина, к счастью, не стала моей матерью. Мою же маму папа встретил гораздо позже. Обманутый, лишенный ласки, потрепанный жизнью, он, не раздумывая, сделал предложение девушке, носившей имя его первой любви.
До этой, исторической для нашей семьи встречи, у мамы уже была одна жизнь, полная любви и горя. Вершиной того союза было маленькое, сероглазое чудо, любимый муж, отец ее сына, была впереди счастливая, долгая жизнь... Но в один год, вернее в один миг, все это было разбито, и осколки прошлого долго тревожили мозг и сердце. Без суда и следствия мужа отправили в далекую ссылку на десять лет. Доказывать его невиновность кому-то не было смысла. Почти к каждому дому подъезжали ночью машины, а наутро пустели семьи без мужчин. Через два года ей наконец удалось вырваться к нему на свидание. Проехав тысячи километров на поезде, в санях, протопав пешком по заснеженным бездорожьям, мама застала «бедного каторжанина» благополучно сожительствующего с новой женой. Отдала собранную с такой любовью ее стариками передачу, не стала дожидаться объяснений, не стала рассказывать об их сыне, тосковавшем по отцу. Не успев отдохнуть и отогреться, поспешила в обратный путь. А он так и остался стоять с посылкой в руках.
Она не помнила, как добралась до своего дома в поселке, сколько времени ушло на это, только подходя к крыльцу, увидела каких-то заметавшихся вдруг черных старух, услышала сдавленный крик – то ли матери, то ли еще кого. А потом ничего не было…
Гораздо позднее, после больницы, где она пробыла полгода, ей рассказали события того страшного дня.
Та дорога домой не была залита слезами. Мысли о встрече с сыном вытесняли боль предательства. Она, конечно, ничего не расскажет ни ему, ни родным, для них он будет прежним – заботливым и любящим. Не надо больше боли, она сильная, пусть это останется только с ней. Но вот, наконец, она сможет обнять своего мальчика, их любовь. Только не суждено было ей спрятать свое горе в кудрявой головке сына. На обеденном столе ее ждал гроб с ребенком, внезапно умершим от скарлатины. Вся прежняя жизнь вдруг стала сном. В больнице врачи долго боролись не только за жизнь, но и за разум молодой женщины.
Видимо страшные события, сплетенные воедино, не смогли вместиться в ее сознание и обернулись воспалением мозга. Мама не смогла вернуться в дом, где были воспоминания и не было надежд. Мой отец ее встретил через несколько лет после всех этих страшных событий. Она мечтала только об одном. Нет, не о новой любви, не о мужчине, который смог бы вернуть ее в этот мир. Она мечтала о ребенке. Ее душа была закрыта для всех, только малыш мог прикоснуться к ней.
– Ты любишь меня? – спросил мужчина.
– Я постараюсь, ответила женщина.
У них родился сын, потом еще двое детей, заполнившие ее жизнь до краев. А через какое-то время, когда, казалось, уже ничто не сможет нарушить долгожданный покой, вошел в их дом его сын.
Изначально, лишенный материнской ласки, уюта семьи, родительского дома, мальчик был заласкан и избалован старой бабушкой. Но сейчас единственный очаг, из которого он получал тепло, погас. Бабушка оставила этот мир, мать же наотрез отказалась взять в свою и так шаткую жизнь уже взрослого ребенка.
Так он появился в нашем доме, недоверчиво оглядываясь по сторонам, готовый в любой момент нагрубить, а то и просто сбежать куда-нибудь. Отца нашего, видимо, со слов бабушки, считая предателем, невзлюбил сразу, и на малейшую ласку с его стороны смотрел волчонком. К мачехе отнесся осторожно, сначала равнодушно принимая заботу, потом, следя за каждым ее шагом, ревновал к отцу, к детям. Хотя надо отдать ей должное, с приходом мальчика она стала более сдержанной в своих ласках к нам, старалась восполнить недостающее ему ранее тепло и заботу, отогреть ребенка.
Однако эти попытки приживления к семье вызывали у пасынка лишь негативные эмоции. Больше всех доставалось мне, младшей. Оставаясь с ним наедине, я могла ожидать от него любой пакости. Он запирал меня в темном чулане и никакие крики о помощи не могли его разжалобить.
Потом ябедничал родителям, говорил, что я его дразню, не даю покоя своими громкими играми, не пускал в дом моих друзей. Видимо я была той мишенью, на которой он вымещал злобу и зависть к нашему дому. Все чаще стали ссоры отца с мамой. Папа был недоволен, что его сын не может найти долгожданного счастья и обвинял в этом всех нас, особенно жену.
Учиться брат не хотел и пошел работать на завод – копить деньги на свою взрослую жизнь. Девушек у него не было, хотя внешность была довольно приятная. Наконец, его призвали в армию, и все мы с облегчением вздохнули. Он присылал фотографии, редко писал, очень скучно рассказывая о своей жизни. А еще через несколько лет, отслужив, женился на первой попавшейся девушке, не познав в жизни ни материнской любви, ни страсти к женщине. Сначала не любив, а потом просто ненавидя, создал семью, родил детей. Сперва были попытки развестись с женой, а потом и мысли о самоубийстве. Только одна страсть, одна любовь все же была у него.
Он любил быть один где-нибудь в лесу, найти озеро и сидеть часами у воды, тупо уставившись на поплавок. Мы редко встречались и будучи взрослыми. Я не могла наладить контакт с ним, также как в детстве. А он не перестал навещать нашу маму даже после смерти отца. Придет, посидит, помолчит. Она, как и раньше, засуетится с его приходом, покормит. Он молча поест и уйдет.
И вдруг он умер. Так внезапно. Не захотел даже проститься с близкими.
Но вот что меня поразило. Странно, но на похоронах его коллеги говорили о нем и много хорошего. И это не было обычной данью покойнику. Они говорили искренне и с болью, что их покинул не только трудяга, но человек с большим сердцем, отзывчивый и добрый. Оказывается, у него были ученики, были те, кого он защитил, кому помог.
…В стороне стояла его семья, родные. Кем же был их отец, муж, брат?
Неужели обиженный и отлученный с рождения, он так и не смог простить всем нам свое сиротство.